И это пройдет... - сказал хирург, вынимая из пациэнта забытые ножницы.
Помню, тогда я была в истерике. На самом деле, я была в шоке от самой себя, но в тот момент мне было не до этих мыслей. Мне было больно. Постоянно больно. Я не могла встать. Я лежала с закрытыми глазами, но этого было мало, мне положили на глаза повязку - смотреть тоже было больно. И всю трясло.
Я лежала в темной комнате, там не было ни одного окна, просто узкая дверь с мутным стеклом. Через него и проникал свет.
Я лежала и пыталась представить себе, что так теперь будет всегда. Я даже на улицу не смогу выйти. И меня охватывал ужас. Дикий ужас. Я никогда не испытывала такого чувства. Оно было мне в новинку.
А потом пришла мать, и они с отцом так легко рассуждали об этом, словно все пережили, словно почувствовали это на своей шкуре! И я взорвалась.
Помню какими-то отрывками о том, что кричала им:
- Да вы вообще понять можете? Вы понятия не имеете об этом ничего!..
Меня снова пихнули на кровать. И я еще пролежала. Чувствовала, если еще пролежу так немного - точно свихнусь. Даже начала мысленно прощаться со всеми. Вот дура, правда же.
А потом вышла наконец-то. Выползла. Пошатываясь, добрела до кухни. Все казалось таким ярким, словно написанным на картине только что. Так странно. Мать подарила мне новые джинсы, я так радовалась, что могу хотя бы сидеть! Радовалась, что мне что-то дарят.
Тогда я чувствовала жизнь.
Я лежала в темной комнате, там не было ни одного окна, просто узкая дверь с мутным стеклом. Через него и проникал свет.
Я лежала и пыталась представить себе, что так теперь будет всегда. Я даже на улицу не смогу выйти. И меня охватывал ужас. Дикий ужас. Я никогда не испытывала такого чувства. Оно было мне в новинку.
А потом пришла мать, и они с отцом так легко рассуждали об этом, словно все пережили, словно почувствовали это на своей шкуре! И я взорвалась.
Помню какими-то отрывками о том, что кричала им:
- Да вы вообще понять можете? Вы понятия не имеете об этом ничего!..
Меня снова пихнули на кровать. И я еще пролежала. Чувствовала, если еще пролежу так немного - точно свихнусь. Даже начала мысленно прощаться со всеми. Вот дура, правда же.
А потом вышла наконец-то. Выползла. Пошатываясь, добрела до кухни. Все казалось таким ярким, словно написанным на картине только что. Так странно. Мать подарила мне новые джинсы, я так радовалась, что могу хотя бы сидеть! Радовалась, что мне что-то дарят.
Тогда я чувствовала жизнь.